книгу на полочку. Она взяла свой старый меч. Он был совсем маленький, почти как нож.
«Раньше ты казался мне большим» — пронеслось у нее в голове.
Гелла пару раз ловко крутанула его в руке и еще раз хорошенькой рассмотрела. Она заметила трещинку и усмехнулась. Это когда она принесла в школу меч и подралась с одним из мальчишек. Тогда меч и потрескался.
Гелла, убрав меч на место, плюхнулась обратно на кровать. Она думала о школе, об Эмили и Дине. Как они там? Все ли хорошо с малышкой? И как там дома у Дина? На улице холодно и лил сильный дождь. Хотелось бы, чтоб он был дома сейчас.
— Да почему меня это волнует? Мне все равно, — твердо сказала Гелла. — Подумаешь.
Софи опустила книгу и взглянула на подругу.
— Да прочитаю я твою книгу, чего ворчишь?
— Я сама с собой разговариваю, — махнула рукой Гелла и отвернулась.
Она так и заснула, не раздевшись и не расправляя постель.
* * *
— Софи, ты посмотри, сколько снега! — воскликнула Гелла, плюхаясь в очередной сугроб.
Декабрь радовал жителей города обилием снега.
Софи упала рядом с Геллой и рассмеялась.
— В прошлом году снега было намного меньше!
Девочки лепили снежки и обкидывали друг друга. После этой битвы они зашли в дом, развесили одежду на сушилке и принялись пить чай с печеньем, которые приготовила тетя Хелен. Клара была на дополнительных занятиях. Такая зануда. Даже перед Рождеством она не вместе со всеми, а где-то там, в школе, с учителем учит алгебру, поправляя свои огромные очки.
— Девочки, смотрите, что я вам принесла!
Софи и Гелла улыбнулись, обернувшись. Тетя Хелен держала в руках огромную коробку с рождественскими украшениями.
Они втроем украшали елку и весь дом. Через час не было ни одного места в доме, где бы не было мишуры или колокольчиков. На двери снаружи красовался венок.
Весь декабрь, как заметила Гелла, Дин вел себя как-то нейтрально. Как робот. Слабовато отвечал на вопросы учителя и все. Ни с кем не говорил.
Гелла сразу после школы попросила Софи идти домой без нее, сказав, что хочет прогуляться. Пройдя парк, кучу магазинов, Гелла не знала, что подарить Софи и тете Хелен на Рождество. Но в одной из лавок она заметила плюшевого зайца, который был такой розовый, что глаза болели.
— То, что нужно, — ухмыльнулась Гелла.
Она помнит, как Софи на каждое рождество просила у Санта Клауса плюшевого друга, но чтоб он был розовый. Гелла, не раздумывая, взяла его и понесла на кассу. На одной из полочек она заметила красивый шар со снегом. Как раз такой, которого не было в коллекции у тети Хелен.
— А мне везет сегодня с подарками, — улыбнулась она и взяла шар.
Слава богу, что ей хватило денег. Ведь не один месяц она подрабатывала и копила на подарки любимым. Десять долларов так и остались лежать в ее кошельке. Они были для Эмили. Гелла вздохнула. Если бы она только знала, где живет девочка, она бы сразу купила ей что-нибудь на Рождество.
— Оставлю на потом, — Гелла неторопливо убрала кошелек в карман, рассчитавшись с кассиром.
Пройдясь еще немного, она заметила небольшие черные наушники. Они остались одни на прилавке.
— Такие дешевые, всего десять баксов? — Гелла подняла брови. — Ах, да, рождественские скидки.
Она вспомнила, что раньше Дин всегда ходил в наушниках. Постоянно. Скорее всего он так пытался показать всем, что не желает с кем-то разговаривать?
Но последний месяц, она не видела, чтоб он слушал музыку.
— Он свои сломал, наверное, — пробубнила Гелла.
Она подумала, раз он ни с кем не общается, да и дома у него вряд ли будет хотя бы елка. Может, купить их ему? В Рождество у всех должны быть подарки… Она заплатила за наушники и, упаковав все, пошла домой.
Гелла прогуливалась по улице с праздничным пакетом в руках. Она была довольна покупками, и ничто не может испортить ее настроение.
Гелла заметила большое окно какого-то клуба или кафе и, заглянув в него, прошла мимо. Но буквально через пару секунд возвратилась и еще раз заглянула туда.
— Быть не может, — ахнула она.
На небольшой сцене, что там была, стоял Дин и небольшая группа человек с музыкальными инструментами. Дин то ли говорил что-то в микрофон, то ли пел, сидя.
Гелла проскользнула за дверь и спряталась за занавеской, пригнувшись. Дин действительно пел. Таким слегка хрипловатым голосом. Но красиво и даже с чувством. Гелла впервые за это время видела его эмоции, что удивило ее.
— Так вот где ты пропадаешь, — прищурилась Гелла и прикусила губу.
Гелла пригнулась, но продолжала следить. Дин закончил и спустился со сцены. Подойдя к какому-то человеку, он взял протянутые ему деньги, надел кофту и вышел. Дин ее не заметил. Гелла прочитала на табличке у входа в кафе «Живая музыка».
«Наверное, не стоит сейчас с ним разговаривать, он поймет, что я следила» — рассуждала она в уме.
Гелла решила, что на Рождество подарит ему наушники и попытается спросить, что он там делал.
* * *
— Что тебя так беспокоит?
Гелла отогнала свои мысли и взглянула на подругу. Они сидели почти за самой последней партой на уроке истории.
— С чего ты взяла, что меня что-то беспокоит? — ответила она.
— Не знаю, — протянула Софи. — Ты стала разговаривать сама с собой чаще, чем обычно. Еще злишься много. Ты не хочешь мне что-то рассказать?
Гелла отвела взгляд, посмотрела на Дина, который разглядывал снегиря в окне, и снова взглянула на Софи.
— Поня-ятно все с тобой, — протянула она. — А говорила, что он тебе не понравился.
Губы Софи растянулись в хитрой улыбке.
— Это не то, что ты думаешь, — буркнула Гелла. — Просто…
— Просто он миленький?
— Нет, он…
— Классный?
— Да нет же…
— Может тебе нравится его челка?
— Софи! — пискнула Гелла, и учитель глянул на них. — Простите.
Софи хихикнула, но, поймав укоризненный взгляд Геллы, виновато улыбнулась.
— Ну, что тогда?
— Месяц назад, — тихо начала Гелла, — Когда я гуляла одна рано утром, я видела, как Дина выгнал из дома отец. Не насовсем, он сказал ему не появляться до вечера.
— Ого, — тихо сказала Софи. — Ничего себе.
— Еще я заметила, как он поет за деньги в каком-то кафе.
— Да ты что? Поет? Красиво поет? — у Софи загорелись глаза.
Красивые поющие мальчики — любимая тема для нее.
— Очень, — призналась Гелла, улыбнувшись. — Мне кажется, он поэтому и не ходит в школу. Деньги зарабатывает.
— Похоже на то. Бедняжка, — Софи опустила глаза. — Но, признайся,
